Елецкий краевед Иван Алексеевич Бунин.
«Сотни раз описан Елец в творчестве Бунина, описан многогранно, во всеобъемлющей временной панораме: от географии, топографии, топонимики, социально-экономической, этнографической, бытовой, культурной и речевой специфики до истории города и уезда с их героической древностью, до обозримой старины и современности, что он воспринимал в органической «связи с былым, далеким, общим», пробуждающим понимание России с ее прошлым и настоящим. Художественное погружение в елецкую вековую давность стало для Бунина концептуальным: она формировала в нем и его героях национальное сознание, «сладкое и скорбное чувство родины, России, всей ее темной древности».
«В ощущение древней Руси Бунина вместе с его автобиографическим героем Алексеем Арсеньевым погружает, прежде всего, Чернавская дорога, на которой отец, отвозивший сына в гимназию, сообщает ему, что «этими местами шел когда-то с низов на Москву и по пути дотла разорил наш город сам Мамай». Эта дорога, уже отжившая свой век, пробудила в мальчике очарование древности, чувство родины и национального самосознания: «Несомненно, что именно в этот вечер впервые коснулось меня сознание, что я русский и живу в России,… и я вдруг почувствовал эту Россию, ее прошлое и настоящее, ее дикие, страшные и все же в чем-то пленяющие особенности и свое кровное родство с ней…»
В Бунинской обрисовке города выступает летописный слог, летопись выступает и в прямых речевых оборотах, и в форме летописного времени.
Сквозь призму исторической древности воспринимает Бунин и пейзажную панораму Ельца с его пространственным окружением: «Дальше, за притоком, - Черная Слобода, Аргамача, скалистые обрывы, не которых она стоит, и тысячи лет текущая под ними на далекий юг, к низовьям Дона, река, в которой погиб когда-то молодой татарский князь…; его, говорят, покарала чудотворная икона Божьей Матери, и доныне пребывающая в самой старой из всех наших церквей, что стоит над рекой, как раз против Аргамачи, тот древний образ… темный средневековый лик, смиренно и горестно склоненный к левому плечу под серебряным кружевным, колючим венчиком… в алмазах, жемчугах и рубинах…». «С противоположной стороны, при въезде в город – «древний мужской монастырь, который «томит мыслью о его старине…, я в этом чувствую что-то прекрасное, что мне мучительно хочется понять и выразить в стихах, в поэтической выдумке…».
«Подобно тому, как Л. Н. Толстой без Ясной Поляны не мог себе представить России и своего отношения к ней, не мог бы до пристрастия любить ее, так и Бунин через Елец и елецкую древность входил в ощущение России и «своего кровного родства с ней».
Каждый из нас должен понять, что наша святая обязанность - оставить нашим детям ту Россию, которую, не жалея жизни берегли и передали нам наши предки - великую, сильную, независимую, богатую своим культурным наследием.
Мы обязаны сохранить, сберечь, приумножить культурное наследие нашего города, нашей области, всей страны – это и есть Русская национальная идея сегодня.